В XVII веке и первой половине XVIII-го, до известной церковной реформы 1764 года, монастырей в нашем крае, кроме существующих доселе, было множество: Троицкая пустынь, Казанская, Аграфенина, Мамонтова, Елатомский монастырь, Рамзенский, Добринский, Конобеевский, Козловский Ильинский, Козловский Троицкий, Красногорский-Романовский и другие, всех более 20. Но почти все наши обители до самого конца XVIII столетия, вследствие скудости местного народонаселения, отсутствия удобных путей сообщения и административного бессилия, проявлявшегося в дикости края, более или менее нищенствовали, отличались малолюдством и монашескою малограмотностью. Таким образом Шацко-Тамбовские монастырские летописи в сущности — скорбные летописи. Это ясно видно из документов московского архива министерства юстиции, приводимых нами в сокращении.

Казанский девичий Конобеевский монастырь Шацкого уезда, давно уже упраздненный, был едва ли не беднее любой деревенской церкви. Официальное описание монастыря от 1737 года таково:

«Въ томъ монастыре одна деревянная церковь, монахиньскихъ келлий 8, длиною 16, поперегъ 4 сажени. За темъ монастыремъ крестьянскихъ и бобыльскихъ дворовъ и пашни и лесу и сенныхъ покосовъ и мельницъ и рыбныхъ ловель и никакихъ угодий не имеется. Денежныхъ и хлебныхь доходовъ не бываетъ. Хлебная дача производится монастырю отъ г. Нарышкина по 50 четвертей въ годъ на 18 монахинь.»

Шацкий Проломский мужской монастырь был еще беднее. В нем, при двух ветхих деревянных церквах, была только одна келья длиною в 7 сажень и шириною в 3.

«Прочихъ строений,— прибавляют наши Московские документы,— въ томъ монастыре не имеется. Монашествующихъ двое: иеромонахъ и монахъ. За темъ монастыремъ вотчинъ крестьянскихъ 3 двора, а пашенной земли 18 четвертей въ поле и 3 десятины чернолесья и кормиться нечемъ.»

В таком состоянии Шацкий Проломский монастырь был в 30-х годах прошлого столетия.

В настоящее время Вышенская пустынь принадлежит, как известно, к числу самых благоустроенных в экономическом отношении. Не то было прежде, в 1737 году.

«Въ той пустыни, по имеющимся у насъ даннымъ, — церквей было две — обе малыя деревянныя, келлий три. Да въ той же пустыни монаховъ одинъ и вдовый попъ, дьячекъ и пономарь, а угодий и доходовъ не имеется и не бываетъ, токмо имеется сеннаго покосу сто копенъ и пчельнаго заводу малое число».

В 1764 году, во время известного описания и отобрания церковных имуществ, в Тамбов прибыл уполномоченный от церковно-экономической комиссии Черниговского полка подпоручик Василий Следков. Прибытие давно жданного гостя состоялось 1-го апреля и было, разумеется, далеко не радостным для убогих Тамбовских иноков и инокинь.

В то время настоятельницей Тамбовского Вознесенского женского монастыря была Екатерина Ушакова. С нее-то и снят был допрос о том, в котором году и по каким повелениям оный монастырь застроен, при каких реках или озерах состоит и что в нем церквей, келий и прочего, также земли и других угодий, что есть и чего нет.

«Вознесенский женский монастырь,— по словам Ушаковой,— строен был Тамбовским преосвященным Питиримом на его келейные деньги в 1690 году, а состоит он в полковой слободе в Рождественском приходе на устье Студенца, что впал в Цну реку»*.

В 1724 году в Тамбове был страшный пожар. При сильном ветре деревянный город исчезал совершенно беспомощно. При этом погиб и Вознесенский монастырь со всеми документами и с одною больною монахиней, которую в пожарной суматохе не успели выхватить из пламени. Монастырь после пожара был возобновлен, но долго сильно бедствовал. Поэтому в 1740 году его соединили с приходскою Рождественскою церковью. Верхний этаж перестроенного деревянного храма принадлежал монастырю, а нижний — приходу. Строение церкви совершилось боголюбивыми дателями. В 1744 году монастырь освящен был игуменом Протасием в присутствии Вознесенской игумены Елисаветы.

«Оная двупрестольная церковь,— сказано в описании Следкова,— строена изъ облаго сосноваго лесу, крыта тесомъ; въ обеихъ церквахъ красныхъ оконъ съ оконницы двадцать одно; около верхней церкви съ двухъ сторонъ на столбах перилы — забраны досками; подъ тою церковию земли въ длину 10, поперегъ 4 сажени.»

Кругом церкви выведена была деревянная стена с тремя воротами. Над главным монастырским входом возвышалась восьмистенная шатровая колокольня с зеленою чешуйчатою главою. На колокольне висело пять колоколов, из которых наибольший весил 10 пудов.

В 1764 году в Вознесенском монастыре было 18 келий. Все они отличались замечательною убогостью, крыты были дранью, топились по черному и имели волоковые окна. Вознесенские монахини кормились от рукоделия, шили по заказам шелками, золотом и серебром и ткали сермяжные сукна.

В 1717 году в нашем крае, по благословению митрополита Стефана Яворского, основан был Черниев Шацкий женский монастырь. В царствование Елизаветы Петровны весь монастырь сгорел и монахини разбрелись по соседним селам и кормились от мирского подаяния. Вскоре доброхотные датели возобновили обитель и построили в ней церковь во имя Пресвятыя Богородицы положения честныя ризы Ея. Возобновленный монастырь отличался величайшей бедностью. Колокольни при нем не было. Главный монастырский колокол, повешенный на рундуке, весил 3 пуда. Церковь построена была из старого леса и обстояла в ветхости. Утварь церковная поражала крайней нищетой. Пелены, которыми покрывался престол, были бумажные; для хранения св. даров ковчег употреблялся оловянный; на жертвенники одеяние было полотняное набивное; копия, кадила и паникадила были железные и медные; алтарная завеса сшита была из полосатой бумажной материи… Священнические ризы и пояса сделаны были из выбойки и грубого полотна. Монастырская нищета была тем ощутительнее, что все Черниевские монахини, начиная с игумений, были неграмотны и рукоделия никакого не имели.

И однако, со всех наших бедных монастырей в первой половине прошлого века собирались в казну разные подати. Брали всем, между прочим — мукою, сухарями и овсом…

Сравнительно в лучшем экономическом положении были у нас приписные монастыри: Черниев Николаевский, Троицкий и Мамонтова пустынь. Все они имели бортные ухожьи, рыбные ловли, пашни, сенные покосы и крестьян, тяглых и бобыльских; и что важнее всего — сильное покровительство Московских монастырских властей, Чудовских, Саввино-Сторожевских и Новоспасских. У этих монастырей вкладчиками были не голутвенные люди, а такие могущественные покровители, как великая старица инока Марфа Ивановна, и все войско Донское… Поэтому монахи названных нами монастырей широко пользовались владельческими правами: у них были бобровые ловли, лосинные и козиные стойла, и всякое вотчинное угодье. У них были села и деревни. Так, Троицкому приписному монастырю принадлежали следующие села: Городище, Дуброва и Пишляй, а в них 152 двора крестьянских, 73 двора бобыльских, пашенные земли 1576 четвертей в поле, да дикие земли 3000 четвертей в поле и сена 5000 копен.

Как бы то ни было, убогие монастыри наши сослужили серьезную службу русскому делу и всему нашему краю. Они были главными факторами русской колонизации и близ их ветхих деревянных оград постепенно возникли у нас многолюдные русские села: Бокино — близ Трегуляева монастыря, Черниево — близ Николаевской Черниевой пустыни, Мамонтово — близ Мамонтовой пустыни; село Кириллово (вотчина Белоозерского монастыря), село Пичаево (вотчина Солотчинского монастыря) и г. Спасск (вотчина Новоспасского монастыря). Да и самый Тамбов во второй половине прошлого века сосредоточился около Казанского монастыря. Сгущенное население, естественно, вызывало торговлю. Отсюда ясно, что обители наши в истории нашего края имели преобладающее народно-экономическое значение. Но важнее всего в данном случае для нас то, что местная монастырская жизнь, излюбленная допетровской Русью, наиболее содействовала обрусению и христианскому просвещению наших Мещерско-Мордовских инородцев.

*Тамбовская Рождественская церковь, деревянная с приделом во имя великомученика Георгия, повелением царя Феодора Алексеевича основана была в 1679 году.



В 1666 году в Шацко-Тамбовском крае производилась писцовая перепись. При этом относительно Троицкого монастыря стольник Иван большой Хитрово и дьяк Гаврил Свешников написали так:

«В Троицкой деревне Городищи живут новокрещены и нововыходцы, а по допросу они сказались: бывали де они наперед сего Мордва и крестились от монастыря в православную веру в 1653 году.»

Городищенских новокрещенских дворов в 1666 году было 10 с населением около 100 душ.

В истории развития местной монастырской жизни выдающееся положение занимает второй Тамбовский епископ Питирим. В конце XVII столетия, когда у нас святительствовал Питирим, Тамбовская епархия отличалась крайнею церковною бедностью и служебной неопытностью причтов. Тогда сам епископ терпеливо учил четью и петью невегласов. Он же основал Трегуляевский и Вознесенский монастыри на свои келейные деньги и питал монахов и монахинь от себя. По обстоятельствам, преосвященный Питирим обратил особенное свое внимание на Николаевский Черниев монастырь, бывший в нашем крае несомненно самым замечательным в религиозно-нравственном отношении.

Черниев мужской монастырь, основанный старцем Матфеем в XVI столетии, был в сущности казачьим монастырем. Сюда шла замаливать свои немалые грехи голутвенная казацкая вольница, буйная и непокорливая; сюда же несли свои достатки разбогатевшие на разных промыслах удальцы синего Дона… Ближайшей судебно-административной инстанцией для игумена и старцев Черниевой Матвеевой пустыни был Черкасский казачий круг с атаманом во главе и уже через них наш древний монастырь входил в сношения с Московским правительством.

В смутную Разинскую эпоху Черниева пустынь горячо примкнула к сторонникам законного правительства и доказала это между прочим своими пожертвованиями. В 1670 году скромная и небогатая наша обитель израсходовала на царских ратных людей 980 рублей — почти весь свой капитал…
Исключительное положение Черниева монастыря вызывало против него усиленную вражду Шацких воевод и приказных людей и это обстоятельство отзывалось на монастырской жизни крайне тяжело, что видно из следующей казацкой отписки:

«Шацкие служилые люди берутъ съ нашихъ монастырскихъ вотчинъ полоняничныя и ямския деньги и стрелецкий хлебъ вдвое и втрое сверхъ царскаго указу и посылаютъ многихъ людей, а они емлютъ многия взятки и темъ монастырскимъ людямъ чинятъ великое утеснение и тюремное сидение».

Случалось, что и Донские покровители мучили Черниевских монахов смертным боем и ссылкой. «И те казаки, забывъ страхъ Божий,— жаловался царям Иоанну и Петру в 1685 году Черниевский игумен Моисей,— озорничали и напився пьяни старцевъ били плетьми и ослопами безвинно и въ смиренье сажали, а крестьянъ монастырскихъ съ женами и детьми увозили на Хоперъ, на Донъ и на Медведицу и про то ведаютъ старосты и выборные крестьяне. Да те жъ казаки въ кельяхъ из пищалей стреляли и въ гудки играли и въ ложки били и служилыхъ царскихъ людей поленьями били и монастырь запирали».

В 1686 году наступила новая и лучшая эпоха для Черниева монастыря. Он был приписан к Тамбову на пропитанье преосвященному Питириму со всем его причтом вечно. С этого времени исчезла казацкая опека и в Шацком крае началось более правильное и энергическое подчинение Мордовско-Мещерских инородцев господствующей русской расе…

Епископ Питирим был старательным и сведущим хозяином. Поэтому прежде всего он привел в известность монастырское имущество, оказавшееся довольно значительным. У Черниева монастыря в конце XVII столетия было 638 крестьянских дворов, земли 744 чети в поле и сенных покосов на 2540 копен, да лес черный со всякими угодьи, и с раменьи, и с перевесьи, и с Орловыми гнездами, и с бобровыми гонами и с лосиными стойлами…

Чтобы укрепить за Тамбовской кафедрой Чернеевские вотчины, преосвященный Питирим в 1686 году писал царям Иоанну и Петру несколько челобитных. Приведем здесь одну из них.

«Великимъ государямъ царямъ и великимъ князьямъ Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу всея великия и малыя и белыя России самодержцамъ бьетъ челомъ богомолецъ вашъ Питиримъ, епископъ Тамбовский и Козловский. Въ прошломъ, государи, въ 1616 году далъ вкладу въ приписной мой Николаевский монастырь Матвей Колмаковъ вотчину свою на Хопре, а ныне, государи, Беляева городка казаки моей вотчиной владеютъ напрасно своимъ своевольствомъ. Милосердые государи! Велите казакамъ отъ всехъ моихъ угодий отказать и о томъ дать свою великихъ государей грамату. Велите государи, смилуйтесь, пожалуйте!»

Ходатайство епископа Питирима встретило в Москве обычные препятствия, известные под именем Московской волокиты. Но опытный и энергичный домостроитель Тамбовской кафедры твердо стоял на своем. Он отправил в Москву своего секретаря Ивана Зырина с самыми строгими инструкциями и в то же время писал царям новые челобитные. «Великие государи!— жаловался он,— казаки въ вотчинахъ моихъ звери всякие бьютъ и вынимаютъ и лесъ рубятъ и рыбу ловятъ и пчелы дерутъ»…

Наконец Питиримово ходатайство было уважено и поместный приказ с боярином Петром Васильевым Шереметевым во главе отписал Тамбовской кафедре все вотчины по вкладной Матвея Колмака. С этого времени наш Черниев монастырь вышел из под опеки Донского казачества и стал епархиальной собственностью. Таким образом экономическое благосостояние новооткрытой кафедры было упрочено. Наступила сравнительно цветущая эпоха местной монастырской жизни. Открыты были новые обители, например Вознесенская и Трегуляевская. В Козловском монастыре, на епархиальные средства, стали возводить каменный собор, в городе Тамбове приступили к постройке и теперь существующего соборного епархиального храма…

28 июля 1698 года Питирим скончался. Преемник его Игнатий выбыл из Тамбова на следующий год. Вмести с тем нашу епархию закрыли и наступили скудные и нравственно-тяжкие времена для всей Тамбовской церкви. В крае началась усиленная сектантская пропаганда, которая ниоткуда не встречала себе отпора… XVІІІ-й так называемый философский век, и у нас выразившийся отрицательными своими сторонами, только помогал печальному делу.
По смерти преосвященного Питирима монастырское оскудение по известным причинам началось сразу. В 1701 году в нашем знаменитом Черниевом монастыре всех монахов было только 28 человек. На церковные потребы монастырский приказ давал им 22 рубля в год, монахам по 2 рубля на человека, да им же хлеба по 5 четвертей каждому, соли по 2 пуда, масла конопляного по ведру и дров по одной сажени. Все это поступало в монастырь из доходов села Чернеева,— монастырской вотчины. А Козловский Ильинский женский монастырь впал в совершенное нищенство. Вотчин и оброчных статей он не имел. В табелях монастырского приказа записан не был. И только город Козлов отчасти помогал ему из кабацких сборов.

В 1758 году Тамбовская епархия была восстановлена. В Тамбов прибыл епископ Пахомий, далеко не отличавшийся нравственными совершенствами своего знаменитого предместника. Скоро последовало известное распоряжение об отобрании церковных имуществ, причем епископ Пахомий явился самым угодливым исполнителем Петербургских приказов… Тогда почти все наши монастыри были закрыты, а которые уцелели, те влачили самую нищенскую жизнь. Местная народная жизнь очутилась в распоряжении бюрократов старинной школы и душевладельцев. Было ли хорошо от этого всему нашему краю — поймет всякий.

В следующей главе мы обращаем внимание читателей на то печальное состояние, в каком край наш находился в первой половине прошлого века.

http://otambove.ru