Герои войны: Виктор Александрович Мясницын

Он не широк в плечах и не высок ростом. Обыкновенный человек - не богатырь. Но от всех его отличает то, что он вернулся с великой войны с Золотой Звездой Героя.

Он коренной тамбовец. Родился в 1924 году в селе Лаврово Мордовского района в простой крестьянской семье. Учился в школе, трудился на конезаводе, стараясь помочь родителям. Когда началась война, совсем еще мальчишкой, вместе с другими сверстниками выполнял важное государственное задание - перегонял из районов, которым грозила немецкая оккупация, эвакуированный скот подальше от войны в Куйбышевскую область. Это была трудная и ответственная работа: сохранить в большом пути драгоценный скот. Зима была суровая, ребята гнали скот сотни километров, надо было находить корм, воду, места для постоя. И мальчишки выполнили важное задание. Это была первая военная победа семнадцатилетнего Виктора Мясницына. Вернувшись домой после сдачи скота, продолжал работать на конезаводе. Как и все хотел сделать больше полезного для фронта, а потому работал, как говорят, не за страх, а за совесть.

Время было тяжелое. Немцы в Воронеже. Фронт совсем рядом: ведь Мордовский район граничит с Воронежской областью. Отсюда и довелось Виктору уйти на фронт. Вспоминая те дни, он говорит: «Это было в августе 1942 года. Я работал в тракторно-полеводческой бригаде Лавровского конезавода. Сперва был заправщиком. Я любил технику, присматривался, как работают машины: очень хотел стать трактористом. А механизаторов не хватало: люди ушли на фронт. И мне повезло: назначили трактористом. В те дни произошло много важных событий и в нашей семье. Отец - участник Первой мировой и Гражданской войн, уже успел побывать в боях с немецкими захватчиками, был ранен, и после лечения отдыхал дома. Долго, конечно, он не задержался. Через неделю снова уехал, а я и мои сверстники со дня на день с нетерпением ждали вызова в военный комиссариат. У нас давно была примета, причем очень точная: если наш бригадир Юдин появится в поле на белой лошади, значит везет кому-то из нас повестку из военкомата. И вот, 16 августа, показался на белой лошади. «За кем?» - гадали мы. На этот раз жребий пал на меня. Сборы, как говорится, были недолги. Мать из последнего напекла пышек. Кстати, два дня назад то же самое она сделала для отца.

Из военкомата вместе с другими такими же молодыми призывниками мы выехали в Пензу. Там нас обмундировали, разместили в воинском эшелоне и мы поехали по направлению к Горькому. Ехали быстро, почти нигде не останавливались. Я сидел в углу вагона и думал о матери, о своих младших братиках и сестренках, об отце, о бригаде, которую покинул неизвестно на какой срок, а может быть, навсегда. На станции Ройка Горьковской области наш эшелон был поставлен на запасный путь. Началась разгрузка. Выпрыгнул я из вагона и наткнулся на отца. Оказывается, он ехал в том же вагоне. Где и как он садился, я не заметил. Радости не было конца. Мы наперебой угощали друг друга теми пышками, которые напекли нам дома. Отцу предстоял путь прямо на Ленинградский фронт, в свою часть. Он очень хотел, чтобы вместе с ним поехал и я. Но командование не разрешило, так как призывники не приняли еще воинскую присягу. Отец согласился, что, может быть, это к лучшему». Как и полагалось, попал Виктор в запасный полк. Молодые солдаты овладевали здесь навыками владения противотанковым орудием, готовились стать истребителями фашистских танков. Ребята здесь подобрались смелые, рвались скорее попасть на фронт. Для каждого было обидно, если по какой-либо причине отправка на фронт задерживалась. Поэтому старались учиться лучше и быстрее овладеть воинским делом.

Однако воевать Виктору с танками не пришлось: попал он в формирующийся гвардейский минометный полк «катюш» - грозных реактивных минометов и стал там разведчиком. Получив «катюши», полк убыл на фронт под Сталинград. Здесь Виктор Мясницын принял боевое крещение, участвовал во многих боях, здесь получил первые боевые награды - медали «За отвагу» и «За оборону Сталинграда». Потом был Брянский фронт, бои за освобождение Орла, Брянска, Киева, Житомира, Каменец-Подольска, Львова, форсирование Вислы. Воевал храбро, за спины товарищей не прятался.

Январь 1945 года. Войска 1-го Украинского фронта, освободив в стремительном наступлении многие города и тысячи сел Поль-щи, вышли к Одеру - последнему крупному водному рубежу по пути к Берлину. До него оставалось километров сто. Немцы пытались здесь создать мощный рубеж обороны и не допустить форсирования реки войсками Красной Армии. В этот район для участия в предстоящем наступлении вышли и соединения 4-й гвардейской танковой армии. Совместно с другими соединениями и частями им предстояло захватить плацдармы на западном берегу Одера, чтобы начать оттуда переправу наших войск через реку. А для этого была необходима тщательная разведка. Читаю представление к присвоению звания Героя Советского Союза гвардии ефрейтора, разведчика 312-го гвардейского минометного полка 4-й гвардейской танковой армии Мясницына Виктора Александровича. В нем кратко, по-военному, изложена суть его подвига в нескольких строках: «В бою 25 января 1945 года при форсировании реки Одер в районе Кебен требовалось немедленно открыть огонь по врагу. Радиосвязь отсутствовала. Товарищу Мясницыну поставлена задача немедленно переправиться на восточный берег реки Одер и дать проволочную связь на западный берег. Переправы в это время не было. Товарищ Мясницын, презирая смерть, под ружейно-пулеметным огнем противника, авиаобстрелом и бомбежкой с воздуха, на подручных средствах переправился через реку, взяв с собой связь и двух связистов, и обратно переправился на правый берег. Связь была восстановлена, благодаря чему дивизион открыл огонь по врагу, что дало возможность удержать плацдарм, контрударами расширить его.

За мужество и героизм, проявленные при форсировании реки Одер, т. Мясницын достоин присвоения звания Героя Советского Союза. Командир 312-го гвардейского минометного Львовского Краснознаменного полка гвардии майор Кучеров. 6.2.45 г.» О подробностях подвига мы узнали из рассказа Виктора Александровича: «В ночь накануне форсирования Одера наш полк занял позиции на берегу реки - говорит он. - На противоположном западном берегу начиналась земля врага. Вечером начальника полковой разведки капитана Халявина, радиста Бабкина и меня вызвали в штаб полка. Разговор был коротким. Нам было приказано ночью переправиться на западный берег Одера и корректировать огонь наших батарей. Задача была нелегкая. Вернувшись из штаба, мы хорошо подкрепились на полковой кухне. Захватив по два автоматных диска, побольше ручных гранат, рацию мы пошли к берегу. Ночь была темная, моросил дождь. Под ногами хлюпала грязная жижа, перемешанная со снегом. Правда, это было нам на руку: так мы могли подойти к реке не замеченными немцами. Вот и Одер. Он обжег нас холодом. Река бурлила, шуршали льдины, налезали друг на друга. Хотя ледяной путь был не слишком удобным, но другого у нас не было. Мы соединились с выделенной для прикрытия нас группой солдат, погрузились в лодки и отчалили от берега. Не успели мы добраться до середины реки, как над нами повисли осветительные ракеты. Стало светло, как днем. Немцы нас обнаружили и открыли беглый минометный огонь. Однако мы продолжали плыть. Добрались до берега. Автоматчики открыли огонь, стали бросать гранаты. Отбив у фашистов одну траншею, мы захватили в плен семь немцев. Они рассказали, что их командование ждет большое подкрепление. Это означало, что вот-вот немцы начнут контратаковать. В захваченной траншее мы попытались развернуть рацию, но во время переправы пулеметной очередью в ней были перебиты все линии. Что делать?

- Ефрейтор Мясницын! Немедленно отправьтесь в штаб, протяните сюда линейную связь, - приказал капитан Халявин.

- Есть протянуть связь, - ответил я, - и бегом бросился к берегу. Река бурлила, лед разорвало во многих местах. Как переправиться? Нужна лодка, без нее не обойтись. Лодки-то были, но на них перевозили раненых. Вода ледяная, сводит ноги. Вплавь реку не преодолеть. А в голове у меня одна мысль: «Если я не проведу телефонную связь, мои товарищи на плацдарме погибнут. Я не выполню приказ».

Я бросился к лодкам и вскочил в одну из них. Плыли под ураганным обстрелом. На середине реки разорвался снаряд, лодку перевернуло. Я успел выпрыгнуть на льдину. Кругом рвались снаряды, била артиллерия, сбрасывали бомбы самолеты, поднимались огромные фонтаны воды вместе со льдом. Я прыгаю с одной льдины на другую, третью. Вроде берег уже близко. Спрыгнул с последней льдины и очутился в воде. Последние метры добирался вплавь. Вот и берег. Я бегу в штаб, доложил все, как надо. Быстро собрали связистов, выделили мне в помощь двух человек, принесли катушку с проводом. Теперь нас стало трое. Погрузили все на машину и опять к берегу. Опять ищем на чем переправиться. На льдины рассчитывать нельзя: их становилось все меньше, да у нас еще и тяжелые катушки с кабелем. Вместо льдин на реке наши плоты, лодки, плывут убитые и раненые. На реке разгорелся большой бой. Немцы взбесились. С воздуха огонь. То и дело поднимаются столбы взрывов мин и снарядов. Молчали только наши «катюши»: они ждали нашего сигнала. Мы нашли лодку, погрузили катушку, сели сами, отчалили. Над рекой стоял дым: наши жгли дымовые шашки, чтобы немцы не могли точно ориентироваться. Это нам помогло и мы добрались до западного берега. Связисты быстро наладили связь и капитан Халявин передал нужные сведения. Раздались залпы наших «катюш». Капитан Халявин по протянутому нами кабелю корректировал их огонь. Удар «катюш» подавил немцев. Началась переправа стрелковых подразделений на плацдарм. Вот как все было» - закончил свой рассказ Виктор Александрович.

Я смотрю на него, а в голове у меня один и тот же вопрос: о чем думал в те часы боя Виктор, двадцатилетний солдат. Как бы угадывая мои мысли, он говорит:
- Вот все спрашивают, о чем я думал тогда. О том что убьют? Нет, не было у меня таких мыслей. Думал только о том, что на плацдарме остались мои товарищи, что их надо спасать, что надо выполнять приказ. И тогда мне стали ясны последние слова наградного листа: «Связь была восстановлена, благодаря чему дивизион открыл огонь по врагу, что дало возможность удержать плацдарм и контрударом расширить его». За этот подвиг Виктор Мясницын и был удостоен 16-го апреля 1945 года звания Героя Советского Союза.

А затем были бои уже на немецкой земле, при штурме Берлина и освобождении Чехословакии и ее столицы Праги. Об этом напоминают медали «За взятие Берлина» и «За освобождение Праги» на парадном костюме Героя. Окончилась война. Увольняя в запас Виктора Мясницына, Военный совет 2-й гвардейской танковой армии вручил Герою письмо. В нем говорилось: «Гвардеец! Ты честно служил в рядах нашей армии в годы Великой Отечественной войны. Правительственные награды, украшающие твою грудь, говорят о твоих боевых подвигах. Армия, соединения и воинские части, в которых ты служил, имеют гвардейские и боевые наименования и награждены многими орденами. Увольняя тебя в запас, мы твердо уверены, что ты, как и в боях, отдашь все свои силы и способности на дальнейшее процветание нашей любимой великой Родины.»

И хотя здоровье было неважное и после купания в ледяной купели Виктор заболел, но на второй день по приезде домой пошел на работу. Он работал заведующим складом запасных частей для техники в совхозе «Новолядинский». С 1985 года Виктор Александрович пенсионер, пенсионер особый - с Золотой Звездой Героя, заслуженной в боях. Находясь на пенсии, он был желанный гость в школах и в рабочих коллективах. Ему было что сказать о своем поколении солдат, защитников Отчизны. Умер Виктор Александрович в 2008 году. Похоронен в Тамбове.

15 апреля 2010 г. Мясницыну Виктору Александровичу установлена мемориальная доска по адресу: г. Тамбов, ул. Энгельса, 27

Источник: Книга памяти Тамбовского района